Жила на свете синьора Сосиска со своим единственным сыном. Сын был такой розовый, маленький, круглый, что синьора Сосиска называла его не иначе, как Беллюццино, а это значит Красавчик.
Вот однажды синьора Сосиска поставила на очаг котел с водой, а сама взяла корзинку и отправилась на рынок купить кореньев для супа.
Уходя, она сказала сыну:
— Радость моя, Беллюццино, смотри не подходи близко к котлу, пока меня не будет дома. Помни, что мы из рода сосисок и можем легко свариться.
Сказала так и ушла.
Как ни спешила синьора Сосиска, быстро вернуться ей не удалось. Сперва она торговалась с продавцом петрушки, потом с продавцом морковки, потом с продавцом сельдерея.
А когда она покупала луковку, ей пришлось задержаться на добрый час. Ведь у торговки луком была целая дюжина ребят и обо всех двенадцати следовало расспросить по отдельности, иначе торговка могла обидеться и не уступить ни сольди, ни полсольди, ни четверть сольди. А синьора Сосиска была женщина бережливая.
Словом, не прошло и полдня, как синьора Сосиска вернулась домой с рынка. Отперла она двери, посмотрела кругом, видит — нет маленького Беллюццино.
Тут синьора Сосиска начала причитать:
— Горе мне, горе! Сварился мой маленький Беллюццино! Упал в котел и сварился.
Услыхал это котел и подумал: «Что-то я не заметил, чтобы маленький Беллюццино открывал мою крышку. Но если хозяйка говорит, значит это так». И котел запричитал:
— Ах, от горя я сейчас тресну!
И треснул. Вода полилась в очаг, прямо на огонь.
— Что с тобой, котел? — спросило пламя.
— Разве ты не слышало — сварился маленький Беллюццино. Синьора Сосиска плачет, а я треснул.
Огонь зашипел:
— Я гас-с-ну...
И погас.
— Что с тобой, огонь? — спросил очаг.
— Разве ты не слышал — сварился маленький Беллюццино, синьора Сосиска плачет, котел треснул, а мы гаснем, — ответили последние искорки.
— Тогда и я развалюсь, — сказал очаг.
И развалился. Один кирпич подпрыгнул и ударил по раме окна.
— Что с тобой, очаг? — спросило окно.
— Разве ты не слышало — сварился маленький Беллюццино. Синьора Сосиска плачет, котел треснул, огонь погас, а я развалился.
— Раз так, — решило окно, — я буду открываться и закрываться.
И принялось хлопать рамами.
— Что с тобой, окно? — спросил цветочный горшок, стоявший на подоконнике.
— Разве ты не слышал — маленький Беллюццино сварился. Синьора Сосиска плачет, котел треснул, огонь погас, очаг развалился, а я открываюсь и закрываюсь, открываюсь и закрываюсь.
— Ах вот что, — сказал цветочный горшок, — тогда и я разобьюсь.
Он свалился на пол и разбился.
— Что с тобой? — спросил пол.
— Разве ты не слышал — сварился маленький Беллюццино. Синьора Сосиска плачет, котел треснул, огонь погас, очаг развалился, окно открывается и закрывается, а я упал и разбился.
— Ну, и я сделаю, что могу, — сказал пол, — я буду скрипеть половицами.
И заскрипел.
Тут из норки выскочила мышка. Она жила под полом, и то, что для всех было полом, для нее было потолком. Поэтому она спросила:
— Что с тобой, потолок?
Пол ответил:
— Разве ты не слышала — сварился маленький Беллюццино. Синьора Сосиска плачет, котел треснул, огонь погас, очаг развалился, окно открывается и закрывается, цветочный горшок разбился, а я скриплю половицами.
Мышка очень удивилась:
— Да ведь маленький Беллюццино вовсе не сварился. Вот он спит в уголке.
Синьора Сосиска перестала причитать и бросилась в уголок. Там и вправду спал ее маленький, розовый, круглый Беллюццино.
— Пресвятая мадонна! Спасибо, что спасла моего сына от страшной смерти! — крикнула синьора Сосиска, смеясь и рыдая.
Она схватила ненаглядного Беллюццино и прижала к своему сердцу.
Потом огляделась кругом и увидела, что творится в комнате: котел треснул, огонь погас, очаг развалился, окно открывается и закрывается, цветочный горшок разбился на мелкие черепки, а половицы так и ходят ходуном.
Тут синьора Сосиска очень рассердилась и крепко отшлепала маленького Беллюццино.
А как вы думаете, на кого ей следовало сердиться?
Комментариев нет:
Отправить комментарий